Это те самые пушки, о которых писал в 1843-м году Квитка-Основьяненко.
[ Spoiler (click to open)]Когда населялся здешний край убегающим народом от угнетений польского правительства, то переселяющиеся сюда со всем своим имуществом паны вывозили и свои собственные пушки. На некоторых из них были вычеканены фамильные гербы владельцев. Когда же из этих поселенцев составились казачьи полки и пришлось им отбиваться от крымских и ногайских татар, силившихся удержать этот край за собою, тогда пушки пошли на защиту крепостей в слободско-украинской области. Пушки исполняли свое назначение исправно, набегавших татар прогоняли порядочно, отстояли место и довели до того, что эта "нечисть" не смела уже показываться к нам, и слободские козаки обращены в мирных жителей, учреждена, на общем положении, губерния, развалившиеся крепости уничтожены, а бывшие в них пушки свезены в Харьков. Негодные к употреблению были сотнями свалены за городом, на пустом месте, близ церкви Жен Мироносиц, возле которой было городское кладбище. Годные к употреблению пушки поставлены на городском валу, где ныне (в 1843 году) университетский бульвар. Кроме пушек, свезен был в Харьков порох, бывший при всех слободских полках, и, полагать должно, что не малое его количество было, потому что, начиная с 1766 года по 1797-й, его не могли выстрелить, а стреляли порядочно. Стреляли при открытии наместничества, да еще как...
При воцарении императора Павла губернатору предписано было все пушки, какие есть в Харькове, годные и негодные к употреблению, прислать в назначенный завод, а порох также сдать артиллерийскому начальству. Вот и прекратилась у нас стрельба! Поспешили исполнить повеление. Зимою собрали и те пушки, что валялись за городом на сказанном месте, и отправили все годные и негодные по принадлежности. Но, собирая их, просмотрели две, вбившиеся в землю, они так и оставались. Долго бы там лежали они, да бывший у нас в Харькове военный губернатор города Харькова и гражданский всей губернии, князь Петр Иванович Трубецкой, узнав о тех пушках, представил о том, куда следовало, и получил высочайшее повеление: "согласно представлению его, отдать те пушки харьковскому дворянскому собранию, с тем, чтобы оныя были поставлены при выезде из дому, в виде тумб".
Вот они и поставлены на устроенных местах по данному для того рисунку.