Язык — это бесценное достояние народа. Язык народа — это не что иное, как коллективный мозг народа. Язык — это совершенно уникальный инструмент мышления и познания мира, ведь каждая мысль представляет собой некую языковую конструкцию. Не бывает мыслей без языка. Чем примитивнее язык человека, тем примитивнее мышление и поведение этого человека. И наоборот, чем сложнее, разнообразнее, вариативнее, тоньше и богаче язык, тем разнообразнее и богаче мышление и поведение человека. Если вы хотите оглупить человека, то надо просто оглупить его язык.
РЕФОРМА ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА ПРИ ПЕТРЕ І
Реформа литературного языка, которая назревала уже в XVII в., стала совершенно неизбежной в обстановке преобразовательной деятельности Петра I.
Распространение европейского просвещения, развитие науки и техники создавали необходимость в переводе и составлении таких книг, содержание которых не могло быть выражено средствами церковнославянского языка с его лексикой, порождённой церковно-религиозным мировоззрением, с его грамматической системой, оторванной от живого языка. Новая светская идеология требовала, соответственно, и нового светского литературного языка. С другой стороны, широкий размах просветительской деятельности Петра І требовал литературного языка, доступного для широких слоёв общества, а церковнославянский язык этой доступностью не обладал.
В поисках основы для нового литературного языка Пётр І и его советники обратились к московскому деловому языку. Московский деловой язык отличался нужными качествами: во-первых, это был язык русский, то есть доступный, понятный для широких слоёв общества; во-вторых, это был язык светский, свободный от символики церковнорелигиозного мировоззрения. Очень важно было то, что московский деловой язык уже получил общегосударственное значение и ещё в XVII в. подвергся литературной обработке. Может быть, лучше всех выразил смысл и направление реформы литературного языка при Петре I А. И. Мусин-Пушкин, который указывал переводчику «Географии»: «Со всем усердием трудися, и высоких слов славен ских не надобеть, но посольского приказу употреби слова». При Петре I литературный язык получает русскую национальную основу. Господство церковнославянского языка кончается.
Однако было бы совершенно неправильно думать, что литературный язык, получивший русскую национальную основу, вовсе исключал употребление церковнославянских слов и оборотов.
Церковнославянские слова и обороты употребляли в литературном языке Петровской эпохи в значительном количестве, частью по традиции, частью для обозначения отвлечённых понятий, частью для выражения высокого в своей основе литературного языка, употреблялись как элементы этого языка.
Пределы употребления и функция церковнославянских элементов в литературном языке Петровской эпохи не были достаточно определены. Определение места церковнославянских элементов в системе русского литературного языка принадлежит уже позднейшему этапу его развития.
Между тем новый литературный язык предназначался для выражения самого разнообразного содержания и научного, и философского, и художественно-литературного. Новый литературный язык должен был быть обогащён множеством слов, оборотов, синтаксических конструкций, для того чтобы стать подлинно гибким и многосторонним средством выражения мысли. Предстоял длинный и трудный путь развития, а в Петровскую эпоху были сделаны лишь первые шаги по этому пути.
В Петровскую эпоху в русский язык вошли многочисленные иностранные слова, в значительной степени сохранившиеся и до нашего времени. Это были слова для выражения новых понятий в науке и технике, в военном и морском деле, в администрации, в искусстве и т. д. С петровских времён существуют в нашем языке такие иностранные слова, как алгебра, оптика, глобус, апоплексия, ланцет, компас, крейсер, порт, корпус, армия, гвардия, кавалерия, атаковать, штурмовать, комиссия, контора, акт, аренда, проект, рапорт, тариф и многие другие. Заимствование этих слов было явлением прогрессивным; они обогащали русский литературный язык. Развитие русской жизни требовало обозначения новых понятий, и естественно было взять эти обозначения (слова) из тех языков, где они уже были, у тех народов, у которых училась тогдашняя Россия.
Наиболее наглядно проявилась преобразовательная деятельность Петра І в области литературного языка в реформе алфавита. Пётр І отменил
церковнославянскую азбуку и заменил её новой, так называемой гражданской. Реформа состояла в том, что ряд церковнославянских букв и значков был изъят вовсе, а остальным был придан внешний облик западноевропейских букв. Церковнославянская азбука сохранилась лишь в собственно церковных книгах.
Забота о доступности литературного языка, о понятности, «внятности» издаваемых книг, особенно переводных, проникает во всю литературную
деятельность Петра І и его советчиков. Но эта забота имеет в виду, конечно, не широкие народные массы, а новую интеллигенцию, которую выращивал Пётр І. Он впервые в истории русского общества отчётливо поставил вопрос об издании книжек специально «для народа», о массовом популярном языке.
Литературный язык Петровской эпохи в отношении фонетических и грамматических норм представлял собою ещё пёструю неорганизованную картину. Но, связанный с живым русским языком, он, по мере установления всё большего единства в самом живом языке, выработал в более позднее время
стройную систему норм, которая была, наконец, закреплена впервые в грамматике Ломоносова.
Петров язык был национальным литературным языком в том смысле, что в его основе лежал русский язык (а не церковнославянский), но это
был национальный язык, находящийся в периоде стройки, организации, потому что он не имел ещё установившихся и зафиксированных в грамматиках фонетических и грамматических норм.
РЕФОРМА СТИЛЯ ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА М. В. ЛОМОНОСОВА
Установив пропорции славянизмов в литературном языке и твёрдо регламентировав нормы их сочетаемости с русизмами, Ломоносов осуществил
реформу литературного языка.
В ней Ломоносов руководствовался важнейшими задачами литературной теории классицизма — необходимостью разграничения литературных стилей.
Все слова русского языка он разделил на три группы.
К первой он отнёс слова, «которые у древних славян и ныне у россиян употребительны, например: Бог, слава, рука, ныне, почитаю», то есть общие для церковно-славянского и русского языков, по содержанию и форме не отличающиеся.
Ко второй — «кои хотя обще употребляются мало, а особливо в разговорах, однако всем грамотным людям вразумительны, например: одверзаю, господень, насажденный, взываю» — то есть слова, практически ушедшие из разговорного обихода, но обычные в церковно-славянской письменной
традиции. Обветшавшие и непонятные архаизмы (обаваю, рясны, овогда, свене) Ломоносов из этой группы исключил.
Наконец, в третью группу вошли исконно русские слова, «которых нет в остатках славенского языка, то есть в церковных книгах, например:
говорю, ручей, которой, пока, лишь». И для этой группы тоже было исключение: «презренные слова, которых ни в каком штиле употребить не пристойно». Здесь он имеет в виду не столько ненормативную лексику, сколько грубые просторечные вульгаризмы.
На основе этого деления Ломоносов предлагает свою теорию стилей: «высокого, посредственного [среднего или простого] и низкого», причём перечисляет и жанры, которым тот или иной стиль более всего приличествует.
Высокий стиль предполагает использование славено-российских слов и допускает включение церковнославянизмов. Это стиль героической поэмы,
оды, ораторской речи.
Средний стиль — стиль всех прозаических театральных пьес, стихотворных посланий, сатир, элегий, а также научной и художественной прозы.
Низкий стиль — это стиль эпиграммы, песни, комедии, эпистолярной и повествовательной бытовой прозы.
Таким образом, очевидно, что реформа литературного языка осуществлена Ломоносовым с ориентацией на средний стиль: именно слова, общие
для русского и церковнославянского языков и не имеющие поэтому жёсткой закреплённости за высоким или низким стилем, находятся в центре всей системы.
Как литератор и поэт, Ломоносов в своих торжественных одах дал блистательный образец именно высокого литературного стиля.
И, конечно, совершенно не случайно то обстоятельство, что вскоре начала бурно развиваться русская художественная проза, а на исходе века
именно эту линию ломоносовской стилевой реформы подхватил Карамзин, создавший классическую стилевую норму для русской литературы
XIX в.
ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЯЗЫК В ЭПОХУ Н. М. КАРАМЗИНА
Сдвиги в русском литературном языке последней трети XVIII в. отразились в стилистической системе, созданной главой русского консервативного сентиментализма Н. М. Карамзиным и получившей название «нового слога». Перед Карамзиным стояли выдвинутые эпохой задачи добиться того, чтобы:
1) начали писать, как говорят;
2) в дворянском обществе стали говорить, как пишут.
Иначе необходимо было распространять в дворянской среде литературный русский язык, так как в светском обществе либо говорили по-французски, либо пользовались просторечием. Названными двумя задачами определяется сущность стилистической реформы Карамзина.
Господствовавшая до Карамзина система «трёх штилей» к концу XVIII в. устарела и тормозила развитие литературного языка и литературы, ведущим направлением которой становится сентиментализм, стремившийся, в противоположность рассудочному классицизму, уделять главное внимание изображению внутреннего мира человека. А это требовало от литературного языка естественности и непринуждённости разговорной речи, освобождённой от сковывающих язык схоластических правил и ограничений.
«Новый слог» призван был удовлетворить потребности общества. Он освобождается от церковнославянизмов и архаизмов, как отяжеляющих
литературный язык компонентов. Устраняются из «нового слога» также усложняющие речь громоздкие канцеляризмы. Всё напоминающее приказный
слог или церковную речь изгоняется из салонного языка дворянства.
Своеобразно отношение Карамзина к народной речи. Он решительно выступал против внесения в литературный язык просторечия, хотя вовсе и не
отказывался от черт народности в языке, особенно от народно-поэтических его элементов.
При разработке «нового слога» Н. М. Карамзин ориентируется на нормы французского языка и стремится уподобить русский литературный язык
французскому, получившему широкое распространение как салонный разговорный язык высшего дворянства России. Карамзин ввёл моду вносить
в русский текст литературных произведений отдельные слова или целые фразы на иностранном языке.
Однако чаще Карамзин калькирует французские слова и выражения, в результате чего под его пером появляются слова: промышленность (фр. industrie), человечность (фр. humanite), усовершенствовать (фр. parfaire), тонкость, развитие и пр.
Этим Карамзин, несомненно, обогатил лексику русского литературного языка своего времени.
Манерная перифрастическая фразеология была неотъемлемым признаком литературного языка конца XVIII в. Тогда вместо солнце было принято
говорить и писать светило дня, дневное светило;
вместо глаза — зеркало души и рай души;
вместо нос — врата мозга (отметим, что до сих пор название болезни носа, насморка, по-французски rhume de cerveau, буквально переводится
как лихорадка мозга);
рубашка обозначалась как верная подруга мёртвых и живых;
сапожник именовался смиренный ремесленник; саблю заменяло словосочетание губительная сталь; весну — утро года; юность — утро лет и т. д.
В стилистической системе «нового слога» перифразам принадлежит заметное место. Так, у Карамзина встречаем: магазин человеческой памяти,
картинная галерея моего воображения, наслаждайтесь вечером своей жизни и др.
В результате карамзинской языковой реформы в русском языке получает признание и распространение естественный порядок слов.
«Слова, которые потребно определить, должно ставить впереди слов определяющих, например: житель лесов, кот в сапогах» и т. д. Таков порядок слов, признаваемый нормальным для литературного языка. Наряду с этим в стилистических целях допускалось и употребление обратного порядка слов, обычно в чередовании с прямым, чем достигалось синтаксическое равновесие сложного целого.
Таким образом, в упорядочении синтаксиса литературного языка состоит одна из главных заслуг Н. М. Карамзина как реформатора стилистики.
Как положительные, так и отрицательные стороны карамзинских преобразований были по достоинству оценены уже в первой половине XIX в.
В. Г. Белинский писал об этом в статье «Сочинения Александра Пушкина» (1843): «Карамзин имел огромное влияние на русскую литературу. Он преобразовал русский язык, совлёкши его с ходуль латинской конструкции и тяжёлой славянщины и приблизив к живой, естественной, разговорной русской речи». Однако критик сумел правильно подметить и отрицательные черты карамзинского «нового слога». В статье «Литературные мечтания» (1843) мы читаем: «Тогда был век фразеологии. А гнались за словом и мысли подбирали к словам только для смысла. Карамзин был одарён от природы верным музыкальным ухом для языка и способностью объясняться плавно и красно, следовательно, ему не трудно было преобразовать язык.
Карамзин старался писать, как говорится. Погрешность его в сём случае та, что он не прислушивался к языку простолюдинов и не изучал вообще родных источников». С этим мнением великого русского критика мы можем согласиться: главная беда Карамзина состояла в том, что он, удовлетворяя вкусы дворянства, с презрением относился к речи народа.
Это и помешало ему сделать «новый слог» подлинно национальным литературным языком, который был бы способен обслуживать потребности всей сложившейся к этому времени русской нации.
Для всех вдумчивых писателей, заинтересованных в дальнейшем развитии русского литературного языка, в итоге выяснились следующие основные
положения:
1) русский язык должен развиваться на основе народной речи;
2) русский язык не может быть оторван от своих исторических истоков;
3) русский язык не может развиваться в отрыве от лучших достижений языков Западной Европы.
Однако эти идеи получили реальное воплощение лишь в более поздние годы с наступлением пушкинского периода в истории нашего литературного языка.
Проза и поэзия Н. М. Карамзина оказали решительное влияние на развитие русского литературного языка.
Н. М. Карамзин ввёл в русский язык множество новых слов — как неологизмов (благотворительность, влюблённость, вольнодумство, достопримечательность, ответственность, промышленность), так и варваризмов (тротуар, кучер). Также он одним из первых начал использовать букву Ё.
«Русский язык вдруг получил свободу и лёгкость перелетать от предмета к предмету, незнакомую Державину»,— писал об этой реформе
Н. В. Гоголь. Карамзин ввёл в поэзию и прозу живой разговорный язык, понятный широким слоям тогдашних читателей. Он свободно заговорил на
этом гибком языке о скрытых, замалчиваемых парадной литературой чувствах отдельного человека, признал их важность и самоценность, сумел покорить сердца читателей и особенно читательниц, с увлечением ждавших его новых повестей о любви. Писатель разумно и правильно устроил свою жизнь, всегда говорил и писал одно; поэзия его, проза и история были творением честного, талантливого и мудрого человека.
А для всей русской литературы Н. М. Карамзин сделал не меньше, чем М. В. Ломоносов: он дал ей новый язык, новые художественные формы и исторические темы, создал русскую журналистику и литературную критику, воспитал нового русского читателя и таких писателей, как В. А. Жуковский, К. Н. Батюшков и молодой А. С. Пушкин, открыл дорогу русскому романтизму 1820-х годов.
РЕФОРМЫ ЯЗЫКА С 1903 ГОДА
В 1904 году в России была создана орфографическая комиссия из наиболее известных лингвистов, которые решили создать новые правила русского языка. Ф. Ф. Фортунатов — один из крупнейших русских лингвистов того времени — стоял во главе комиссии.
Споры в печати и дискуссии были очень горячими. В 1912 году был подготовлен проект новых правил орфографии. После смерти Ф. Ф. Фортунатова его работу продолжил академик А. А. Шахматов. В мае 1917 года, в период правления Временного правительства, проект изменений правил орфографии русского языка был утверждён.
Какие же изменения были внесены?
Изъяли букву «ять» — «ѣ» — из алфавита, убрали «і» десятеричное, выбросили «фиту». На конце слов с твёрдыми согласными раньше писали
твёрдый знак — «Ъ», например: столъ, домъ, комъ и т. д. Это правило было отменено.
Многие писатели выступали против изменений в правописании. Например, Александр Блок говорил, что если слово «лес» будет написано с буквой
«е», а не с буквой «ять», то «для меня оно потеряет запах». А И. Бунин, находясь в эмиграции, соглашался писать статьи в русский журнал, выходящий в Германии, только в том случае, если редакция будет придерживаться старой орфографии.
Были уничтожены некоторые буквы. До реформы в русском языке было 36 букв. Сегодня 33 буквы. А в древней кириллице было вообще 43 буквы.
Причём в древности было 19 гласных букв, а сегодня их всего 5. После исключения букв потерялась точность смысла и образность языка. Были утрачены различия в словах:
есть (кушать) — есть (быть);
ели (кушали) — ели (деревья);
лечу (летаю) — лечу (вылечиваю);
ведение (знание) — ведение (провожание);
некогда (когда-то) — некогда (нет времени);
прение (гниение) — прение (спор);
вести (новости) — вести (провожать);
мир (вселенная) — мир (отсутствие войны)
и т. д.
После реформ русский язык утерял много слов.
Наиболее интересен факт, что на Руси до 1917 г. форм обращения людей друг к другу было великое множество: сударь, сударыня, господин, госпожа, милостивый государь, барышня, ваша светлость, ваше сиятельство, ваша честь, ваше высочество, ваше величество и другие. Произошла смена режима, граница между сословиями «стёрлась», вследствие чего в таких обращениях отпала необходимость. Однако замену этим обращениям не нашли до сих пор. Вместо всех этих форм советской властью было введено одно единственное (иностранное) слово «товарищ». Сегодня это слово не в моде. Но как обращаться друг к другу — никто не знает. Так, к женщинам любого возраста обращаются с помощью слов «девушка», «женщина», а к особям мужского пола с помощь слова «мужчина». Заметим, что во всех европейских языках формы уважительного обращения людей друг к другу сохранены.
С 1930 года вновь начались обсуждения, как упорядочить письмо, как сделать так, чтобы исключений из правил было меньше. В 1956 году вышли «Правила русской орфографии и пунктуации». С тех пор прошло полвека. В русском языке появились новые слова, поэтому снова пришло время упорядочить их правописание.
СОВРЕМЕННАЯ РЕФОРМА РУССКОГО ЯЗЫКА
Приказ Министерства образования и науки РФ об утверждении списка словарей, содержащих нормы современного русского языка, вступил в силу
1 сентября 2009 года. Отныне пригласить на «файфо-клок» выпить «вкусного кофе» и написать «чао» вместо «пока» — норма.
Реформа внесла изменения в четыре справочника — орфографический, грамматический, фразеологический и словарь ударений.
Как сообщили в Министерстве образования и науки, перечень словарей может быть расширен, если эксперты одобрят другие
издания. Кроме того, речь не идёт об изменении правил русского языка. Словари лишь фиксируют нормы «великого и могучего» —
отражают то, что уже есть в языке. Одобренные Минобрнауки издания станут эталоном для российских чиновников, так как они
официально одобрены для использования государственного языка РФ.
Теперь не ошибка сказать «чёрное кофе» или поставить ударение в слове «договор» на первый слог. Также словари разрешают говорить «йОгурт» и «йогУрт», «по срЕдам» и «по средАм». «Интернет» правильно писать только с большой буквы, а «Цхинвали» не иначе, как с «и» на
конце. «Факсимиле» произносится с ударением на второй слог.
Наибольшие проблемы при написании часто вызывают заимствованные слова, в частности, начинающиеся на ре- и ри-. Новые справочники
и здесь приходят на помощь. В них можно найти слова «риелтор» и «ремейк», а также «оффшор», «диггер», «факс-модем» и «файл-сервер».
«Файф-о-клок» теперь тоже считается русским словом и вполне можно сказать «у меня не было сегодня файф-о-клока» в значении «я сегодня не
полдничал».
Давно ведётся яростная атака на букву «Ё».
Букву «Ё» подготовили к уничтожению. На компьютерах её уже вытеснили из буквенного ряда и разместили в самом углу, сбоку от цифр. Значимость буквы «Ё» чрезвычайно велика. Эта буква единственная изо всех гласных всегда стоит под ударением.
Без буквы «Ё» невозможно различать смысл слов. Например:
осел (снег) — осёл (животное);
мел (вещество) — мёл (подметал);
слез (спустился) — слёз (Р. п. от слеза (плакать)) и т. д.
Сегодня рекомендуют не пользоваться буквой «Ё».
Но вы попробуйте прочитать слова без буквы «Ё» так, как они написаны. Как это безобразно и бессмысленно звучит! Прочитайте:
«ёлка» и «елка», «берёза» и «береза», «мёд» и «мед», «плёнка» и «пленка», «ещё» и «еще», «тёща» и «теща»…
Почему мы должны говорить «ребенок»? Что это такое — ребенок? Нет никакого ребенка. Есть ребёнок.
Только так можно говорить по-русски.
Также новые справочники оставляют без изменения нормы произнесения слов «торты» (с ударением на первый слог), «звонит»
и «красивее» (на второй). При наблюдении за речью окружающих нас людей мы пришли к выводу, что чаще всего ошибки в речи допускаются при постановке ударения, на что указывает и современная реформа русского языка.
Таким образом, все вышеописанные реформы, производимые в русском языке, были необходимы и для развития языка, и для совершенствования
стилистических, фонетических и орфографических норм. Но насколько эффективной и положительной была последняя реформа, покажет время.
Источник.
========================================
Особенно рекомендуется к прочтению патриотично настроенным россиянам, которые любят порассуждать о естественном возникновении русского языка, на котором они сейчас говорят и пишут, и искусственном - украинского, белорусского и прочих. :-) На самом деле, по части искусственности и сконструированности русский язык, каким мы его знаем, находится на первом месте из всех славянских. Он и понятен-то стал широким массам населения только после распространения всеобщей грамотности и, особенно, среднего образования. Нельзя сказать, хорошо это или плохо. Но надо отдавать себе в этом отчёт.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →