ВСТУПЛЕНИЕ
В целях изучения местного народного быта, в связи с историческим прошлым края, сотрудниками Полтавского губернского статистического Комитета составлена краткая программа, которая, по мере разыскания адресов добровольных корреспондентов, интересующихся местными изучениями, была разослана статистическим Комитетом в течение 1896 и 1897 годов разным лицам в 300 с лишним населенных пунктов, в пределах губернии. Эта программа заключала в себе несколько вопросов, касающихся совершающихся в наше время изменений местного народного быта. Полученные от г.г. корреспондентов сообщения по этим вопросам и составляют содержание нижеследующего очерка.
Предварительно приведем данные о распределении сообщенных сведений по местностям губерний. Из 261 волостей, составляющих Полтавскую губернию; сведениями по занимающим нас вопросам представлены 119 волостей, т. е. немногим менее половины всей территории губернии. Уезды губернии представлены сообщившими сведения корреспондентами неравномерно. Вот данные о числе корреспондентов по каждому уезду.
Разделяя губернию на полосы, различающиеся по степени отзывчивости населения к вопросам местного изучения, чтобы не считаться с условными административными границами уездов, а иметь пред собой непрерывающиеся части губернии, получаем три полосы: 1-ю северную — из уездов: Прилукского, Роменского, Лохвицкого, Гадячского и Зеньковского, в которой общее число сообщений корреспондентов достигает 79, т. е. приходится около 16 сообщений в среднем на уезд; 2-ю — среднюю полосу составляют уезды: Пирятинский, Лубенский, Миргородский, Хорольский и Полтавский с общим числом сообщений 59, или около 12 сообщений на уезд; в 3-ю полосу войдут уезды приднепровские: Переяславский, Золотоношский, Кременчугский и Кобелякский, а также Константиноградский уезд, — в этой полосе приходится менее 11 сообщений на один уезд.
Что касается сословного состава корреспондентов, то останавливает на себе внимание прежде всего то обстоятельство, что привилегированные сословия дали меньшее число, чем сословия непривилегированные. От лиц, привилегированных сословий, получено 90 сообщений, в том числе от священников 40 сообщ., от народных учителей 29, дворян 11, почетных граждан 5, от земских врачей и фельдшеров 5 сообщений. Лица сельских сословий дали 102 сообщения, а именно: козаки 48 сообщ., крестьяне — 32, отставные солдаты — 15 и волостные писаря 7 сообщений. К числу отставных солдат отнесены и отставные военные писаря, которые, главным образом, и пополнили группу отставных солдат.
Рассматриваемые в последующем изложении сообщения корреспондентов являются ответом на такие вопросы:
1) "Как само себя называет в племенном отношении население Вашей местности и как называют его соседи?"
2) "Жители описываемой местности ведут свое происхождение от чистого или смешанного в племенном отношении населения? Какие народности смешались в данной местности, если давнее ее население было разноплеменное?"
3) "Насколько население Вашей местности удержало старые черты быта в одежде, в устройстве жилищ, в обычаях и обрядах, в языке, песнях, сказаньях и т. д.? Под влиянием каких условий позднейшего времени сглаживаются особенности старого быта (железные дороги, фабрики и т. д.)? Сочувствует ли население уничтожению черт прошлого времени или не сочувствует? Почему?"
...
Глава I. Об имени народа.
По сообщению огромного большинства корреспондентов, основное население Полтавской губернии не знает своего собственного имени. В тех случаях, когда корреспонденты сообщают об употреблении населением, применительно к себе, того или другого названия, все такие названия являются, в значительной мере условными.
Так, из Гадячского уезда, из района Русановской и Сергиевской волостей, свящ. В. М. Яновский сообщает, что в сознании население имеет определенный смысл лишь частное обозначение "козаки" или "мужики". Название "хахлы" употребляется как прозвище, в деловом же разговоре обыкновенно говорят: мы, "козаки", мы, "мужики". Тем не менее, сообщает тот же кор-т, при отсутствии общего племенного имени, население, однако, различает себя от "руських" (т. е. великоросов), литвинов, и других обособленных племенных групп. В районе Книшевской и Петровской волостей, того же Гадячского уезда, по сообщению народного учителя И. П. Чайки, различаются потомки кровных запорожцев от потомков бывшего крепостного люда, навезенного за время крепостного права с разных сторон. "Казаки гордятся своим званием, что сплошь и рядом это выражалось при всеобщей народной переписи в 1897 году".
В Чернечеслободской волости Роменского уезда, население применяет к себе название "мужиков". В Велико-Бубновской волости того же уезда, по сообщению козака А. Л. Саливона, нет имени у населения. В Гриневской волости, Роменского же уезда, сложилось название "хахлы-хлиборобы". В Бацмановской волости, того же уезда, как сообщает священник Скитский, малороссами называют себя только сравнительно просвещенные, — остальные говорять о себе "люды, тай годи". В Туровской волости, Прилукского уезда, по сообщению народного учителя А. К. Колодуба, население не имеет собственного имени.
"Русские" — название, несоответствующее действительности, что и сознается населением. "Хахлы" — насмешливое прозвище; "малороссы" — название книжное и мало знакомое народу". Таков же смысл сообщения народного учителя Р. А. Костыри и казака М. Я. Цыса из с. Табор, Лохвицкого уезда. Таковы сообщения корреспондентов по занимающему нас вопросу из северной полосы губернии.
Средняя полоса губернии представлена нижеследующими сообщениями. В части Пирятинского уезда, примыкающей к Харьковецкой волости, у населення нет определенного имени. Местные жители называют себя русскими, но при этом поясняют, что они собственно казаки. Названия — мужик, хохол, малоросс употребляются в Пирятинском уезде в перемежку, как равнозначащие слова, обнимающие, очевидно, неограниченные понятия. В с. Исачках, Лубенского уезда, по сообщению О. В. Романова, ясное племенное сознание отсутствует у населения. В м. Лукомье, того же уезда, различаются только казаки и мужики (крестьяне). В с. Великой-Селецкой, Лубенского же уезда, население называет себя мужиками, как полагает корреспондент "по необразованности". В м. Богачке, Миргородского уезда, существуют названия "городяне" для жителей местечка, и "богачане" для остального поселения, а общего имени нет. В с. Зубовке, того же уезда, по сообщению народных учителей П. В. Косяченко и И. И. Стасевского, жители не находят для себя другого племенного названия, кроме "хахол", соседи же "величают казачьим селом". По сообщению из с. Барановки, Миргородского же уезда, народного учителя И. М. Каменского, население называет себя казаками, принимая название "хахол", как прозвище великорусского происхождения. Судя по всем сообщениям из Миргородского уезда, название малоросс не усвоено населением, повсеместно же различаются казаки и мужики (крестьяне). В м. Остапье и окрестностях Хорольского уезда, по сообщению казаков П. Е. Симоненко и К. Т. Скрыпника, малороссами называют себя только грамотные; неграмотные не усвоили никакого племенного имени; другие их называют, собственно прозывают, "хахлами". В с. Вергунах, Хорольского уезда, название малоросс приходится встречать только в устах младшего грамотного поколения. В Белоцерковской и Ново-Аврамовской волостях, того же уезда, различаются только казаки и крестьяне, без обобщенного названия.
На многочисленных хуторах, Полтавского уезда, по сообщениям корреспондентов, общего имени нет у населения, оно различает себя по названиям хуторов и по фамилиям.
Таков же общий характер сообщений и из Полтавского Поднепровья. В с. Недре, Переяславского уезда, сообщает дворянин И. М. Данельский, хахол — ругательное слово. Общепринятого племенного имени нет у народа. Население не противится называть себя "русскими", "малороссиянами" и другими неопределенными названиями. Определенно и повсеместно в Переяславском уезде, судя по сообщениям корреспондентов, различаются казаки и мужики, подразделяемые в шутку на "казенцев" (казенных крестьян)и "реминяков" (временно-обязанных крестьян).
Из Лялинской волости, Золотоношского уезда, на вопрос о племенном названии населения крестьянин А. Д. Дехнич, лаконически сообщает: "по описи в настоящее время считаемся мы, малороссы".
В Ляшковской вол., Кобелякского уез., малороссами называют себя, как сообщает народный учитель Н. А. Рудичев, только учившиеся в школах; неграмотных называют хахлами. В Хорошковской волости, того же уезда, названия малоросс не слышно.
В м. Голтве, Кобелякского уезда, население называет себя, по сообщение казаков А. И. Пивоваренко и П. Д. Хохули, "малороссийскими казаками" в просторечии "хахлами", изредка "гатьманцами" и "запорожским поколением". Название "гатьманцы" (от слова гетманщина) распространено, главным образом, близ границы с Екатеринославской губернией. Жителей м. Переволочны. Кобелякского уезда, по сообщению казака Н. Т. Левченко, соседи, да и сами они, себя называют "запорожцами", придавая этому слову смысл почетного названия.
Отметим сообщенные корреспондентами прозвища населения. Наиболее распространенное прозвище — "галушники", — о нем сообщается из всех почти уездов губернии. О прозвище "мазепы" сообщают преимущественно из северной полосы губернии. Распространено также прозвище "хам" с оттенком пренебрежения: "хамский пип", "казацкий батюшка", (с. Лялинды, Золотой. уез.). В Хмеловской волости, Роменского уезда, жители примирились с общераспространенным в губернии прозвищем "хахлов". Жители м. Смелого, Роменского уезда, прозывают хмеловцев также "галушниками" и "сметанниками". В Хустянской волости, Роменского уезда, выдуманное великороссами прозвище "хохол" — бранное слово, принимаемое с обидой. Старинная чуприна, сообщаете корреспондент, насмешливо приравнивалась к шишке петуха — хохлыне, — отсюда и прозвище хохол.
Переходим к обозрению сообщений корреспондентов, касающихся племенного состава населения.
2. О племенном составе населения Полтавской губернии
Сообщения корреспондентов о племенном составе населения свидетельствуют о том, что довольно разнообразные племенные элементы претворялись в местном населении, сравнительно в недавние времена, не говоря уже о времени давнопрошедшем, когда совершались весьма резкие изменения, путем приливов и отливов населения, занимавшего территорию современной Полтавской губернии. Вот что сообщают наши корреспонденты относительно превходящих племенных элементов в составе коренного для данного времени местного населения.
В районе Книшевской, Сергеевской и Петровской волостей, Гадячского уезда, расплылись в местном элементе потомки выходцев из Литвы, Великороссии, Сербии, оставив след лишь в кличках "литвин", "сербин", "руський". В Кирилло-Анновской волости Зеньковского уезда, среди помещичьих крестьян существует примесь потомков великоруссов, приведенных сюда за время крепостного права. Потомство это смешалось с основным населением, усвоив его быт, язык и все обычаи. В Рудовской волости, Прилукского уезда, среди малороссов, по сообщению корреспондента, значительная примесь великороссов и литвинов, которые уже мало чем отличаются от коренного местного населения. О примеси литвинов сообщают также из Гнилицкой волости, Прилукского уезда; из Малодевицкой волости, того же уезда, сообщают о примеси польщаков, т. е. потомков выходцев из правобережной украйны. Из Прилукского же уезда сообщают о наблюдающейся племенной примеси от приводимых жен прулучанами, уходящими на вольные службы, из губерний югозападных и новороссийских. "Осуществление племени, сообщает свящ. А. П. Федоровский, из с. Иванищы, происходит от многих инородных элементов". О больших или меньших примесях к местному населению сообщают корреспонденты из Талалаевской, Бубновской и Бобрикской волостей, Роменского уезда. В Жабковской волости Лохвицкого уезда, население смутно помнит о примеси татар к местному населению в очень давнее время. В Яблоновской волости Пирятинского уезда значительная примесь литвинов, уже утрачивающих свои особенности, прежде всего в одежде, как-то лапти, войлочные шляпы, белые свиты и проч.
Смешанное население, по сообщению корреспондентов, в Поповской волости Пирятинского уезда. О примесях литовского элемента сообщают из м. Лукомья, Лубенского уезда и с. Яресек Миргородского уезда, где во многих семьях вспоминают о прабабках-литовках. В с. Барановку Миргородского уезда первые поселенцы "пришли из Московии". В Остаповской волости по р. Пслу, Хорольского уезда в местном населении претворились поляки, немцы и цыгане. В Калениковской волости, того же уезда, отличается корреспондентом незначительная примесь от приводимых отставными солдатами жен, появились здесь таким путем польки и молдаванки. По Коломаку, в Заворсклянской части Полтавского уезда, население в значительной мере разноплеменно. Среди помещичьих крестьян Великобуромской волости Золотоношского уезда есть потомство крепостных, переведенных из Петербургской, Московской и других губерний. Такие же примеси в Лялинской волости того же уезда. Потомство это смешалось уже с коренным населением до неузнаваемости. В м. Келеберде Кременчугского уезда, претворились разноплеменные элементы: смешались здесь с коренным населением, по сообщению кореспондента, великороссы, немцы, поляки и даже турки. В с. Солошине и окрестностях, Кобелякского уезда, по сообщению свящ. о. Н. Пирского, распространен тип населения, явившийся результатом смешение различных племенных элементов. В Константиноградском уез., по сообщениям корреспондентов, немного местностей с однородным племенным составом населения. Ряд крупных поселений по р. Берестовой, основание которых современно сооружению "украинской линии", занят великорусским населением. В местностях, по р. Орели, значительная примесь великорусского населения, в свое время привлеченного сюда помещичьей колонизацией этой окраины. В Машевской волости Константиноградского уезда, сообщает земский начальник Я. В. Кривцов, за время крепостного права, примешивались великороссы, вследствие чего, а также под влиянием школ и воинской повинности типичность малорусского населения сглаживается и теперь здесь "редко увидишь типичного хохла, которые в прежнее время часто встречались в этой местности".
Как местности с однородным племенным составом, отмечены корреспондентами: большие казачьи села Золотоношского уезда, населенные "чистым казацким племенем". От чистого казацкого племени, по отзыву корреспондента, произошло и население м. Переволочны, Кобелякского уезда. В Ивахникской волости и с. Ломаках, Сенчанской волости Лохвицкого уезда "жители — сообщает свящ. М. П. Овсиевский — ведут происхождение от древних казаков и в свой племенной состав не принимают других народностей. В Мозолеевской и Святиловской волостях, Кременчугского уезда, отмечено корреспондентом "казацкое племя". В Зубовской волости, Миргородского уезда — "казацкое племя, непризнающее смешение с другими народностями". В с. Усовке, Войтовской волости, Переяславского уезда — казацкое племя. В Малой-Березани, Переяславского же уезда — "чистокровные хахлы самой подлинной формации". В с. Старых Сенжарах, Полтавского уезда, население казачьего племени. В заштатном городе Глинске и соседних селах Перекоповке и Хоминцах население, по отзыву запасного военного писаря из казаков В. И. Качана, ведет происхождение от украинского казачества. Жители м. Китай-города, Орлика и Царичанки, Кобелякского уезда, потомки заднепровских выходцев: уманцев и ладыженцев. Жители м. Смелаго, Роменского уезда - потомки заднепровских казаков. Такого же происхождения м. Веприк Гадячского уезда, а также с. Великая Павловка Зеньковского уезда, наряду со многими другими поселениями в последних двух уездах.
От запорожцев, по отзывам корреспондентов, ведет происхождение население с. Рясскаго, Константиноградского уезда, где живы еще предания о поселении здесь последних остатков запорожцев. Отсюда же ведет свое происхождение население с. Путова, Полтавского уезда и с. Студеников Переяславского уезда. Жители с. Гриневки, Роменского уезда, по отчетливому местному преданию, как сообщает свящ. Ф. М. Павловский, потомки запорожцев, поселившихся здесь после "руйнованья" Запорожской сечи.
Этим и ограничиваются определенные сообщения корреспондентов о племенном составе населения Полтавской губернии.
Проследим, затем, их отзывы о происходящих изменениях в быте населения.
3. Жилище
Почти все корреспонденты, сообщающие сведения по данному вопросу, отмечают, что изменения, в устройстве жилищ и других построек, происходят довольно медленно. При этом изменения замечаются, главным образом, в сравнительно немногочисленной группе зажиточных хозяев; большинство же населения обстраивается по старинному, лишь в незначительной мере улучшая свои постройки и жилища преимущественно. Улучшение жилищ выражается в том, что строят их более просторными и светлыми. Сообщения корреспондентов касаются, главным образом, жилых помещений. Эти последние и будуть более полно охарактеризованы в последующем изложении.
Наиболее старый тип жилища, распространенный, главным образом, в северной полосе губернии и встречающийся повсеместно в Полтавщине — одинарная хата-мазанка с плетневой или камышовой "хижею". Старинное жилище более зажиточного населения такая же одинарная, но рубленная хата, т. е. сложенная из деревянных брусьев и при том с "коморой" вместо "хижи". Старинное жилище самой зажиточной, немногочисленной части населения — две хаты через сени. Особенность старинных одинарных хат составляет "лисяный бовдур", заменяющий дымовую трубу более усовершенствованных жилищ. Бовдур, имеющий назначение дымовода, для чего из примыкающей к нему печки проделывается отверстие, затыкаемое для удержания теплоты в печке тряпкой, — такой бовдур представляет собой помещающееся в сенях сооружение, состоящее из трех приделанных одна к другой под прямым углом, аршина в 1½ ширины, стенок, заплетенных хворостом; четвертая сторона бовдуря, обращенная в сторону входной в сени двери, остается открытой. Опирающиеся в землю стенки бовдуря, не прерываясь, проходят, постепенно суживаясь кверху, через потолок и далее вверх через крышу хаты, а в самом верху представляют характерную для старинных хат "лисяну" (плетневую) трубу, так называемый "верх", большей частью накрываемый крышкой, напоминающей крышку пчелиного улья. На деревянной крышке помещается часто вырезанный из дерева петушок. Нижняя, находящаяся в сенях, часть бовдуря осенью и зимой утилизируется как кладовая, весной и летом в бовдурях, с соблюдением предосторожностей, варят страву на треножниках.
Кроме "бовдуря", особенность старинных хат составляют две сквозных, помещающихся одна против другой, двери в сенях. В двойных хатах, "две хаты через сины", лисяный бовдурь заменяется кирпичными буравами; взамен "лисяного" верха с деревянной крышкой выводятся кирпичные трубы. Жилища отмеченных пред этим простейших типов имеют нижеследующее расположение главных частей (в плане).
http://histpol.pl.ua/img/pages/tpuak/02-0004.jpg
В дальнейшем своем развитии старинные жилища дают типы хаты с кимнатою, хаты с хатыною и хаты с "свитлыцею" и хатыною. Все эти виды жилищ в настоящее время, в большинстве местностей губерний, также являются старинными. Хата с комнатой устраивается таким образом, что комната занимает место в средней части постройки, предназначаемой для сеней, занимая половину или несколько более половины этой средней части жилой постройки. В жилищах такого устройства помещением для всей семьи служит хата, комната же предназначается для главы семы и малых детей, пока они в колыбели. Для бовдуря, при таком устройстве жилища, уже нет места, точно так же, как и в хатах с хатыною. Этот последний тип хаты отличается от предыдущего тем, что место кимнаты занимает хатына, в которой найчаще устраивается варистая печь, выходящая в хату в виде голландской грубы, так или иначе украшенной. Хата в жилищах такого устройства является чистым помещением, занимаемым главными членами семы и преимущественно в праздничное время.
Хата с "свитлыцею" и "хатыною" — старинный тип жилища "знатных" казаков и в настоящее время является распространенным у зажиточной части населения. Этот тип жилищ представляет усовершенствование первоначального типа "дви хаты через сины". Хата находится по одну сторону от входа в сени, а светлица по другую (найчаще по правую); хатына, как и в вышеописанных типах, занимает часть сеней, т. е. помещается в средней части постройки. Входная дверь в хатыну ведет иногда из хаты, иногда из светлицы, применительно к домашнему строю. Непременная принадлежность хатыны — лежанка. Площадь и высота жилья последнего типа значительнее, по сравнению с жилищами первых двух типов.
Одной из наиболее характерных особенностей старинных жилищ, по отзывам корреспондентов, является теснота их. В программе, по которой собирались сведения, не ставился вопрос о размере жилищ, вследствие чего мы и не располагаем достаточными данными по этому вопросу. Из отрывочных сообщений некоторых корреспондентов, а также по личным нашим наблюдениям, можно полагать, что площадь хат старого устройства 6-7 квадр. сажень при высоте не выше, а большей частью ниже, 1 сажени. Хата нового устройства в длину и ширину имеет большей частью 8-9 аршин, при высоте не ниже, а часто выше, 1-й сажени.
Кроме тесноты, особенность старинных жилищ — слабое освещение. Три небольших окна (два окна с лицевой стороны хаты, и одно с "прычилка" около полуаршина в высоту и четверти полторы в ширину) служат единственными проводниками света в закрытое жилье. Приняв во внимание тусклость грубого стекла, употреблявшегося для старинных оконец, можно представить, в какой мере освещаются старинные жилища. Окна старинных жилищ особого устройства: состоят они из двух сдвигающихся и раздвигающихся частей: верхней в два стекла (шибки), неподвижной и нижней, поднимающейся и опускающейся. Это — окна — "оболоны" народных песен. Двойные окна в старинных жилищах совсем не употребляются; их заменяют соломенные "матки", которыми окна закрывались на ночь в зимние холода.
В более просторных хатах нового устройства окна — не менее аршина в высоту и около ¾ арш. в ширину; такой величины окна — найчаще 6 стекол и растворчатые.
Указывают еще кор-ты на непрочность старинных жилищ, сообщая, что в старину жилища устраивались кое-как, — окна вмазывались в стену и обрамливались красной глиной. При непрочности сборного строительного материала, старинные хаты, простояв 3-4, много 5-десятков лет, косятся, подают набок, а в дальнейшем поддерживаются, главным образом, старательной мазкой хозяек. Все изложенное, по сообщениям корреспондентов о жилищах старинного устройства, относится к огромному большинству их. В отдельных случаях и в старину строились просторные и достаточно освещенные жилища, но это были редкие исключения. Вообще же в старину масса населения не была требовательна к жилью. Эта невзыскательность, помимо низкого культурного уровня, объясняется теми тревожными условиями жизни, при которых складывался местный старый быт.
Татарские наезды в пределы Полтавщины прекратились лишь в 18 веке; к 30-м годам 18 столетия относится сооружение Украинской линии крепостей для предупреждения татарских набегов; последний татарский набег на обитателей нынешних Кобелякского и Константиноградского уез. относится к 1768 году. В то тревожное время, население, устраивая жилища, не имело уверенности в том, что в них ему придется доживать свой век. При таких условиях и сложился навык массы населения в старину устраивать жилище кое-как. Современные жилища, устраиваемые даже бедняками, как сообщают корреспонденты из всех местностей без исключения, рассчитываются на большие удобства, по сравнению с жилищами старого типа, что свидетельствует, очевидно, о повышении культурного уровня населения, даже при неблагоприятных экономических условиях.
Что касается внутреннего устройства жилищ, то в этом отношении отступлений от старины очень мало. Любопытно также и то, что один и тот же стиль выдерживается в жилищах, различных по внешнему устройству. Левый угол хаты или вернее почти четвертая ее часть предназначается для варистой печи, с более или мене обширным напечьем, самым уютным кутком в жилище нашего простолюдина. На печи излюбленное место не только детей и стариков, но и хозяев в случаях нездоровья. Особенно привлекательным является этот куток, если на печи сушится какой-либо хлеб. К этой печи непосредственно примыкает "пил", состоящий из нескольких досок, составляющих ширину пола в 2-2½ аршина, при длине в 3-4 аршина; пил в жилищах простейшего устройства заменяет "хатыну", спальную комнату жилищ более усовершенствованных типов. На "полу", защищенном печью от входной двери, наилучшее место для детей; здесь семья спит; на полу место и для подушек и других постельных принадлежностей, имеющихся в распоряжении семы. Кроме того, на полу и работает женская половина семьи, — здесь прядут, шьют и т. п. Поэтому материал для пола подбирается возможно лучший, — у зажиточных хозяев "пол" складывается из гладко выстроганных дубовых или кленовых досок. Над полом под потолком к противоположной к печке стене прикрепляется "жертка", висящая с другой стороны на особом приспособлении. На этом, аршина в 2½-3 длиной, шесте, различной толщины, вешают носильную одежду и временно помещают различные другие мягкие вещи "щоб не валялось". От пола в сторону покутя на высоте около 1 арш. от земляного пола ("доливки") направляется лава, а от этой лавы, под прямым углом, в сторону порога другим концом укладывается другая лава. Лавы вместе с столом иди скрыней, помещающимися в том кутку, где они сходятся, являются частью жилища, соответствующего светлице или столовой и гостиной усложнившихся впоследствии жилищ. Это и есть — "покуть", с которым связано так много народных обычаев. "Покуть" служит предметом самых внимательных попечений всей семьи, особенно женской ее половины. На стенах над покутем на особой, возможно более тщательно сделанной, полочке (божнике) устанавливают иконы, в ряду которых на самом видном месте помещаются "благословенные образа" (т. е. те, которыми хозяин и хозяйка дома благословлялись своими родителями на свадьбе); иконы обычно обвешиваются узорными рушниками (полотенцами) и украшаются различными живыми и сделанными из цветной бумаги цветами; из живых цветов наиболее популярны душистые цветы: чорнобрывци, нагидки и особенно васильки. Перед одной из главных икон обычно висит лампадка, даже в самых бедных, по внутренней обстановке хаты, хозяйствах. Стоящие на покути стол или скрыня, полученные хозяйкой в приданное при выходе замуж, обязательно бывают накрыты скатертыною, достоинство которых соразмерно не столько достатку хозяев, сколько уменью и трудолюбию хозяйки, на попечении которой лежит убранство хаты. От этих же свойств хозяйки зависит и украшение стен хаты (помимо икон) узорными рушниками. За лавой, идущей от покутя в сторону порога, помещается "мыснык" — две, три полочки, скрепленных по бокам вырезными и б. г. выкрашенными досками. На мысныку хранится лучшая имеющаяся в семье посуда и различные предметы роскоши, относящиеся к пищевому довольствию хозяев. Хлеб и более громоздкая посуда помещаются "на полыци", помещающейся вверху, недалеко от потолка или левее мысныка, или на другой стенке "причилковой", т. е. находящейся между полом и "покутем". На "полыци" помещаются также предметы, которые не должны попадать в руки детей, напр., ножи и т. п. Угол между входной дверью в хату и печкой предназначается для кочерги, хваток хлебной лопаты, а также веника для подметания доливкы хаты, т. е. плотно утрамбованного глиной земляного пола. Остается отметить еще одну подробность, относящуюся к типическим особенностям старинной хаты, — это — "сволок". Сволок представляет очень плотную обтесанную на 4 угла перекладину, толщиной в 6-7 вершков, помещаемую сверху стен под потолком, поперек хаты, приблизительно над срединой ее. Прямое назначение сволока поддерживать потолок хаты; но наряду с этим его назначение и украшать хату; сволок не мажется крейдой, как все стены и потолок хаты, а обмывается возможно чаще теплой водой и содержится в образцовой чистоте; в отверстиях между сволоком и потолком хозяйки помещают запашни (душистые) васильки, и другие цветы, в этих же отверстиях хранят ценные мелкие предметы, напр., намисто, ленты, серьги, временно помещают деньги и проч. Лучший древесный материал для сволока — липа, как прямое, легкое и красивое в отделке дерево. Если в семье есть взрослые дочки, то около одного из окон, большей частью, у окна, находящегося между полом и покутем, вмазывается в стенку осколок зеркала, имеющий понятное назначение.
Изложенное перед этим о внутреннем устройстве типичной старинной хаты относится к различным разновидностям старинных жилищ. Хата с хижей, хата с каморой и две хаты через сени, по внутреннему устройству, ничем не отличаются. Несколько иное внутреннее устройство бывает в более усовершенствованных жилищах: в хате с хатиною, в хате с комнатою и в светлице. Но и в этих жилищах различие внутреннего устройства, по сравнению с хатами описанного простейшего типа, заключается в расположении выше отмеченных предметов домашнего обихода и в некоторых добавлениях, разнообразящихся в зависимости от достатка хозяев. Здесь уже имеют место кровати, помещаемые в хатыне или комнате, диванчики, находящиеся на покуте, простой работы шкафики, треугольные, предназначаемые для помещения в углах, столики и т. д. Кроме икон, здесь уже имеют место и картины не только духовного, но и светского содержания, встречающиеся, нужно заметить, в виде исключения и в хатах описанного пред этим типа. В вышеозначенных более усовершенствованных жилищах можно встретить на широких лавах и диванчиках коврики домашней работы, "кылымы" на скрынях и г. д. Сволоки в старинных светлицах носят следы особенно тщательной отделки; на них часто вырезываются надписи, вроде: "Создася дом сей року Божого"... (такого-то) — . Таковы самые существенные подробности, характеризующие внутреннее устройство жилищ старого типа. Наше изложение о старинных жилищах было бы неполным, если бы мы не отметили существования, уже в виде пережитка старины, рубленных хат, сложенных из тесанных брусьев, обмазываемых снаружи и имеющих свой натуральный вид внутри хаты. Эти "рубленные — мытые" хаты сооружались в старину богатыми хозяевами в изобилующих лесом местностях северной полосы губернии. Лучшим материалом для таких хат считались липа и клен. В виде очень редких случаев рубленные мытые хаты встречаются у богатых казаков и в южных уездах губернии.
Относительно холодных, надворных построек нашими корреспондентами сообщено немного сведений. Наиболее характерные сообщения касаются клунь. Любопытно, что клуни — в ряду других надворных построек, появились сравнительно позже. В Липовой Долине, огромном селе Гадячского уезда, по отчетливому преданно старожилов, лет сто с лишним тому назад, было только две клуни, — одна у избранного громадой попа и другая у богатого казака. Из м. Жовнина, Золотоношского уез., также сообщают, что клуни здесь начали строить на памяти, сравнительно недавно умерших, старожилов, — в старину клунь совсем не строили, во всей округе Жовнина — "не было и звания".
Самыми старинными из надворных построек являются "повити" овечья и скотская, а также кошары и загороды при них.
Сообщение корреспондентов о сравнительно позднем происхождении клунь как в северной, так и в южной полосах Полтавской губернии, любопытны в том отношении, что они являются одним из свидетельств, что земледелие стало главным занятием массы населения в позднейший период исторической жизни нашего края, восходящий, лишь до двух с небольшим веков тому назад. До этого времени население черпало средства для своего существование преимущественно в занятиях овцеводством, скотоводством и других занятиях, присущих пастушескому быту, как об этом можно судить по записям в замечательном дневнике генерального подскарбия Якова Марковича, хозяйничавшего еще в 1-й половине 18 века.
ИСТОЧНИК
Следующие главы тоже интересны. На мой взгляд, конечно. :-)